Проштемпелевано звездами - Страница 43


К оглавлению

43

Глава 14
Поселок Картла

Время от времени Мешлер включал коммуникатор, но в эфире были сплошные помехи. Неожиданно он указал рукой на затянутую льдом реку.

– Корокс!

– Вы видели ее раньше? – спросил Тау.

Видимо, доктор тоже беспокоится о их маршруте, подумал Дэйн.

– В прошлом году сюда добиралась экспедиция, – Мешлер облегченно откинулся на спинку кресла. Его тоже беспокоил курс флиттера.

– Нам нужно только следовать вдоль реки до впадения притока Корокса, а потом развернуться на восток. Там начинается территория Картла.

Флиттер пошел вдоль реки. Внизу по-прежнему не было никаких следов людей.

– Значит, местность южнее вся дикая, – заметил Тау.

– Трудно расчищать землю. Ввозить технику накладно. Мы не можем ввозить топливо, техников, обслуживающие машины, запасные части. А лошади, дуокорны с Астры и любые другие тягловые животные с других планет, здесь не приживаются. На станции пытались вывести породу, которая не нуждалась бы в постоянном присмотре. Но местные насекомые – муха Торк – жалят в глаза. И пока нам не удалось выработать иммунитет у ввозимых животных. А местных животных нельзя использовать для тяжелых работ. В результате поселки вынуждены сообща приобретать технику и перемещать ее с места на место. В сухие сезоны заросли пытаются поджигать, но это требует больших мер предосторожности и выделения довольно значительных людских ресурсов для контроля.

– Значит, поселок не очень разросся со времени первого поселения? спросил Тау.

– Да!..

Дэйн видел, как сжались челюсти рейнджера, как будто Мешлер вынужден был сдерживать себя. Наконец он сказал:

– Трьюс делает достаточно, чтобы поддерживать автономию. Но новых поселений мы не заводим. – Он замолчал. Посмотрел на Тау и Дэйна. Тень беспокойства проскользнула во взгляде рейнджера. – Вы думаете, автономия под угрозой?

– Возможно, – ответил Тау. – Предположим, хотя бы часть того, что вы с таким трудом завоевали, будет потеряна. Сможете ли вы тогда претендовать на автономию?

Дэйн понял, и это было естественно. Любая планета, на которой началось заселение, должна идти вперед, ежегодно увеличивая поселения, приступать к экспорту, иначе Отдел Иммиграции может предъявить права на ее продажу. Тогда, если сами поселенцы не смогут заплатить, они потеряют все с таким трудом завоеванное.

– Но почему? – спросил Мешлер. – Мы сельскохозяйственная планета.

Любой на нашем месте столкнулся бы с подобными трудностями. Тут нет ничего, что привлекает чужаков – нет ни минералов, ни руд – ничего ценного для экспорта!

– А как же быть с тем камнем в бункере краулера геологов? – спросил Дэйн. – Они нашли кое-что достаточно ценное, чтобы положить это себе в багажник. Ведь их же убили, а руду забрали... Значит, на Трьюсе есть кое-что, чего вы не знаете, Мешлер.

Рейнджер покачал головой.

– Во время второго облета производилась космическая геологоразведка.

Обычное содержание железа, меди и других руд, но ничего пригодного для вывоза. Кое-что мы используем сами. К тому же геологов могли убить и не из-за груза. Они что-то увидели, а груз был взят просто так для отвода глаз. Вы говорите, тут бродил муравин? Возможно, геологи наткнулись на отряд, охотившийся на муравина.

– Вполне вероятно, – согласился Тау. – И в тоже время я бы настаивал на подробной геологоразведке... если у вас останется для этого время.

– Лагерь сооружен давно, – заметил Дэйн. – А давно ли здесь люди Трости?

– Восемь лет.

– А создавались ли здесь новые поселки за это время? – Тау дал Дэйну ключ, который тот неуверенно искал на ощупь.

– Картл... Сейчас посмотрим. У Картла был сбор для расчистки в двадцать четвертом году. А сейчас двадцать девятый. У него самый южный поселок.

– Значит, пять лет. А другие поселки на восток, запад и север?

– На севере слишком холодно для латмеров. Там только производились эксперименты на станции к северу от космопорта, – быстро ответил Мешлер. На востоке – Хенкрон. Он расчищен в двадцать пятом. А на западе Лансфельд – в двадцать шестом.

– Значит прошло уже три года со времени последней расчистки, заметил Тау. – А как же в предыдущие годы?

Мешлер не слушал его, встревоженный неожиданным вопросом, и продолжал уже сам:

– До 24 года у нас была одна, иногда две расчистки в год. В 23 году пришло четыре корабля с эмигрантами. С тех пор приходил только один корабль, а его пассажиры были, главным образом, техники и члены их семей.

И все они осели в порту. После этого прибытия прекратились.

– И никто не обратил на это внимания? – спросил Дэйн.

– Если и заметили, то разговоров по этому поводу не было. Жители поселков замкнуты и редко приходят в порт: раз-два в год, чтобы получить почту или заказанные грузы, когда приходит корабль. Жители поселков используют самовосстанавливающихся роботов для легких полевых работ, но они совершенно не пригодны для расчистки. С начала торговли латмерами стало немного легче. Птиц не нужно специально кормить, им нужно только предоставить расчищенный участок и засеять одно-два поля зерновой смесью, чтобы иметь запас корма на зиму. Кроме того, им нравятся местные насекомые и ягоды, и они, особенно осенью, жиреют на жесткой пище. Покупатели считают, что от этого они приобретают особый вкус, и поэтому птица высоко котируется на рынке. Вообще, латмеры почти не нуждаются в присмотре. Нужно лишь огородить поля и приставить роботов. Но весной, когда их отлавливают для продажи, требуется много людей. Птицу отлавливают, грузят в корзины и везут в порт.

43